Бессмертие души

Бессмертие души

То, о чем мы будем говорить сегодня, касается каждого человека. Можно забыть о краткосрочности и быстротечности жизни, но рано или поздно она напомнит о себе.

Когда человек ставит перед собой высокие идеалы, цели большие, он часто забывает о том, насколько коротка наша жизнь. Очень многие люди с какой-то агрессивной радостью пытались и пытаются теперь отыскать научные аргументы, ниспровергающие древнее учение о том, что человеческий дух неразрушим. Между тем, это стремление к уничтожению, это стремление лишить человечество самой сокровенной, самой задушевной, самой древней надежды напрасно выступает под лозунгом, девизом научности, потому что все этапы цивилизации, все общества имели эту мысль, эту идею и эту веру.

Когда археологи открывают древние захоронения людей каменного века, они находят их, тех древних людей, похороненными в позе младенца  в утробе матери своей. Тем самым древние люди как бы хотели сказать, что после физической смерти начинается иная жизнь. Древние религии Египта, Вавилона, Индии, Греции всегда стояли на твёрдой почве иммортализма,  бессмертия души.

Это соборный, коллективный опыт всего человеческого рода. Для древнего египтянина иная жизнь была подобна этой жизни. Тем не менее, человек в той, иной жизни отождествлялся с высшими существами, с богами, и его натура переживала некую таинственную трансформацию.

Иные цивилизации представляли себе посмертие унылым и мрачным. Напрасно нам пытаются внушить, будто идея бессмертия родилась из страха, как утешение. Посмотрите, что говорит о посмертном бытии Гомер? Думаю, что большинство из вас, здесь присутствующих, когда-нибудь, хотя бы в юности, читало "Одиссею". Если так, то вспомните, какое сумрачное царство, наполненное этими несчастными духами. Однако они живут, однако они существуют. И в той же греческой религии впоследствии возникает мысль о раздвоении личности человека в посмертии. Какая-то часть его  идёт в мрачный Эреб, а какая-то часть оказывается в ином, светлом мире.

Для индийского сознания личности не существует. Есть только одна сверхличность - это божественное бытие, всплесками которого являются личности наши. Рождаясь на короткое мгновение в мир, они уходят опять, погружаясь в сверхбытие. И только если жажда жизни, привязанности мирские, воздаяния кармы влечёт их снова на землю, они воплощаются вновь в других живых существах или в людях. Тем не менее индиец всегда понимал, что смерть -  не конец.

Греческая философия дала первое в истории умозрительное обоснование бессмертия души. Платон развивал мысль о том, что наше сознание, человеческий дух - начало не материальное, но, в то же время, вполне реальное. Человеческий дух не состоит из частей, он не является агрегатом, поэтому его нельзя дезинтегрировать, демонтировать. Самоанализ, с которого началась новая древнегреческая философия, сократовская; самоанализ привел человека к великой мысли об иноприродности нашего "я" по отношению к стихиям этого мира. Дух человека, неосязаемый, невидимый, невесомый, является как бы гостем в этом природном мире, где всё можно так или иначе взвесить, измерить или увидеть.

И вот когда человеческая мысль подходила к тайнам Божественного присутствия в мире, когда человеческая мысль почитала и поклонялась стихиям природы, когда человеческая мысль подошла через Библейское учение к верховному Откровению о едином Боге, она всегда  так или иначе свидетельствовала о реальности неразрушимого духа. Неразрушимым должно было быть именно  то, что не относится к миру вещей. Впоследствии христианские мыслители, средневековые философы, Фома Аквинат, философы нового времени, такие, как Лейбниц, рассматривали саму идею бессмертия. Что есть распадение? Распадение есть движение каких-то частиц, каких-то частей. Что есть движение? Это есть перемена места в пространстве. Но нету того пространства, в котором бы была заключена душа человека.

Когда-то покойного архиепископа Луку Войно-Ясенецкого, известного врача-хирурга, спросили: -  "Неужели Вы верите в существование души в то время, как Вы столько раз вскрывали мёртвое тело человека?"  На что он ответил: - "Я много раз вскрывал тело человека, но я никогда не видел в нём ни мысли, ни разума. Я видел только органы, мёртвые органы." Значит, в принципе невозможно увидеть то, что составляет самое существо человеческой природы.

Я думаю, что многие из вас слышали о книге Раймонда Моуди, которая продавалась у нас несколько лет назад на Калининском проспекте, по-английски. О ней была большая пресса, как у нас, так и за рубежом. Опрашивая многочисленных людей, которые пережили клиническую смерть, доктор Моуди пришел к выводу, что сегодня уже нельзя повторять, как повторяли наши древние предки, что "оттуда" никто ещё не возвращался. Что сегодня усилиями искусства медиков мы уже имеем людей, которые возвращались "оттуда".

Много лет тому назад, ещё задолго до выхода книги  "Life after life", "Жизнь после жизни", я сталкивался с подобными явлениями. Я записывал рассказы людей, которые на операционном столе скончались, но потом, благодаря усилиям реаниматоров, вернулись к жизни. И то, что они мне рассказывали: о том, как они видели своё тело со стороны, как они слышали слова врачей, сестёр, находившихся рядом, как они переживали необыкновенную, ни с чем не сравнимую лёгкость и чувство счастья, как при этом ясно работала голова,  смотревшая, так сказать, со стороны на свою физическую голову.

Один из таких людей рассказывал мне, что, переживая это чувство счастья, он сам себе говорил: "Вот, я нахожусь в Царстве Божием. Наверное, это Царство Божие, и здесь нет времени, а у нас только минуты и секунды". Хотя на самом деле он видел вокруг себя ту же больничную палату, но он каким-то образом сумел пройти через стену и увидеть мир, странный мир. Казалось бы, всё тот же, но в то же время иной, как будто бы с него снят некий покров.

Это напоминает известное стихотворение Владимира Соловьева о грубой коре вещества, которая скрывает духовную силу и красоту мироздания. Так вот, такие рассказы очень совпадали между собой, и когда появилась книга "Жизнь после жизни", я уже нисколько не удивился, потому что всё оказалось для меня достаточно знакомым. И вообще, для христиан здесь не было ничего неожиданного, потому что мы всегда стояли в этой вере. "Весь я не умру..." Но это не в том смысле, который вкладывал в эти слова поэт. Потому что Пушкин проходил сложную эволюцию духовную, и когда он писал "Памятник", он имел в виду бессмертие в делах, в творениях: "Душа в заветной лире мой прах переживёт..."

Но как бы ответом на это служили стихи другого человека, скончавшегося ранее и бывшего предшественником Александра Сергеевича. Я имею в виду Гаврилу Романовича Державина, который писал в своей оде "Бог" о человеке как о временном госте в мире, который должен вернуться в Божественное бессмертие. И когда он умирал, уже холодеющей рукой на дощечке он начал писать стихотворение о вечности и начал его словами, как бы навеянными библейским Экклезиастом, а в общем продиктованными глубоким опытом его трудной, непростой жизни:

Река времен в своем стремленьи

Уносит все дела людей

И топит в пропасти забвенья

Народы, царства и царей.

А если что и остаётся

Чрез звуки лиры иль трубы,

То вечности жерлом пожрётся

И общей не уйдёт судьбы.Даже то, что "в заветной лире" сохранилось - не вечно. А вечно то, что принадлежит иному миру, что является величайшим чудом мировой эволюции, истории всего мироздания. Если материальный мир идёт в энтропийную сторону, в сторону, когда энергия теряет напряжение и как бы всё идёт к тепловой смерти, то биосфера - это чудо мироздания, это мир живых существ нашей планеты, может быть, не только нашей,  но ведь мы не знаем ни о какой другой. Кроме Земли, нам неизвестно наличие жизни где бы то ни было.

Так вот, жизнь является колоссальным тормозом, колоссальным вызовом вот этому водопаду смерти, который уносит материю в небытие, уносит материю в смерть.  Но в этой борьбе против смерти ноосфера похожа на гигантское древо, которое зимой, чтобы выжить, теряет листья. А листья - это бесчисленные индивидуумы, бесчисленные виды, роды, классы живых существ. Они гибнут, но мощное древо ноосферы, мощное древо жизни остается твёрдым и негибнущим. Потому что тайные, сокровенные, но явные теперь для человека узы и нити связывают деревья и обитателей морских глубин, человека и мельчайшее насекомое, гигантского обитателя моря и то существо, которое мы можем видеть только под микроскопом.

Единая структура жизни заложена во всю биосферу. Она работает по единой системе, по единому принципу генетическому. И построена биосфера на основании тех элементов, которые она уже нашла в природе. Вы все прекрасно знаете, что главный компонент жизни, дезоксирибонуклеиновая кислота, состоит из веществ, которые встречаются в неживой природе. Но вот среди царства биосферы зарождается таинственным образом новое царство, которое Вернадский и Тейяр де Шарден называют ноосферой, сферой разума (от греческого "noos" - мышление, разум).

И вот удивительное свойство ноосферы: она не берёт за основу то, что есть в предыдущих фазах. Хотя элементы некоторые мышления мы встречаем в мире, но нет в природе того, что мы должны назвать духом - творчества нового, нравственного выбора, глубинного самосознания, стремления к бесконечности.

Когда самка осьминога откладывает яйца, она убивает саму себя, срабатывает определенная железа, которая уносит её из жизни. Почему это так? Она выполнила своё предназначение. То же самое происходит с многими живыми существами. Те, кто видели иногда над вечерней рекой кружащиеся стаи полупрозрачных лёгких стрекозок-подёнок, думают: что это за праздник и танец? А это праздник любви и смерти. Ибо рождаются эти подёнки даже без ротового отверстия, они даже не могут поесть. Их единственное призвание, в этот единственный вечер их жизни, когда они выходят из воды, из личинок, - это плясать в воздухе, спариться, дать начало новой генерации и в этот же день погибнуть. И утром мы видим целые пласты серебристые этих погибших насекомых на поверхности реки. Они выполнили своё дело на Земле.

Альфред Рассел Уоллес, одновременно с Дарвином разработавший теорию эволюции путём естественного отбора, был поражён (и он писал об этом неоднократно), сколько заложено в дух и сознание человека вещёй, которые не нужны ему для приспособления к окружающей среде. Стремление к высшему познанию, стремление к бескорыстному знанию, способности самые разнообразные, те, которые присущи гению человека - они не нужны для выживания людей. Более того, именно владея этими дарами, часто человек подвергает себя и опасности, и даже угрозе смерти.

Жизнь животного, хотя и имеет в себе элементарные элементы психики и сознания, она является отражением их телесной жизни. И когда животное удовлетворило потребности телесной жизни, элементарные потребности психической жизни, ему больше ничего не надо, животное спокойно. Так, немецкий исследователь Шаллер, когда он жил в лесу с гориллами, высокоразвитыми живыми существами, он поразился, насколько они неизобретательны, флегматичны, даже безынициативны. Потому что у них нет врагов, им не от кого прятаться. У них пища всегда под руками. У них, как бы мы теперь сказали, решены все основные проблемы, и поэтому жизнь их проходит в сонном таком состоянии.

Но если человек удовлетворил свои потребности, если он одет, сыт, если всё у него есть, если он нормальный человек, он на этом не успокоится. Величайшее значение "Фауста" Гёте заключается в красноречивом утверждении этого факта. Мефистофель слишком низко ставил человека. Что он обещал доктору Фаусту? Молодость, любовь, богатство, власть, славу. Всё он это дал. Но никогда, ни на одно мгновение Фауст не успокоился. И только в конце дней своих, только в конце своих дней он почувствовал драгоценность мгновения. Когда? Когда получил что-то?

Нет. Когда он отдал, когда он стал служить другим людям. Но напрасно Мефистофель думал, что он выиграл пари. Бессмертная часть Фауста уносится в небо, как пишет Гёте в конце своей трагедии. А Мефистофель оказывается обманутым. Потому что тот, кто не для себя искал счастья, тот оказывается победителем низших начал.

Так вот, человек  - "мятежный, ищет бури". Человек, если успокаивается, деградирует. Человек - ноосфера, это некая стрела, запущенная в вечность.

Вся поэзия, всё искусство, вся тайна музыки - всё это не относится к области удовлетворения материальных нужд и потребностей человека. Да, конечно, для того, чтобы существовать в своём теле, человек в этом во всём нуждается. Но здесь происходит трансформация, как в случае угля и алмаза. Перестройка небольшая, и получается алмаз. Грязная земля, навоз -  из неё поднимается прекрасный цветок.

Это вовсе не значит, что дух человека порождается его телом. Я с самого начала сказал вам, что существует качественное различие между нашим нематериальным духом и материальным биологическим телом. У нас нет доказательств того, что материальное может создать духовное. Ни логических, ни фактических. И если человек скажет вам, что вот умерло тело и душа больше не существует, это будет равнозначно тому, что вы перерезали провод, и телефон не говорит, и вы говорите: значит, там все умерли. Контакт кончился, но где доказательства, что дух прекратил своё существование? И, кроме того, что означает "прекратил"?

Я помню, ещё в юности меня поразило слово Мопассана в одном романе или повести. Женщина, которая бросилась в колодец, - и то, что называется духом, угасло на дне колодца. Что значит "угасло"? Да если я зажгу здесь свечу или костер и погашу его, что произойдет с точки зрения физики, а не беллетристики? Только изменение существования формы материи. И если дух теряет возможность реализовать и проявлять себя через тело, это вовсе не значит, что дух аннигилировался и испарился. Он возвращается в свойственную ему сферу.

Тело человека ведь тоже не испаряется. Оно возвращается в объятия земли, в объятия матери-природы, в её круговорот. И ни один атом нашего тела не погибает, а он будет слит вместе с этим круговоротом мироздания. Но какое основание думать у нас, что мощный фактор, дух человека, который меняет, искажает и украшает одновременно целую планету, который проникает своим остриём в прошлое, в будущее, в далёкие страны, который может совершать мгновенные акты постижения, который всегда парадоксален, всегда неожидан, что этот фактор является столь ничтожным, что он может быть ниже, чем тело, которое меняет лишь форму существования? Дух тоже меняет. Но как?

Если биосфера сохраняет в целостности жизнь, древо жизни, то для ноосферы важно не древо, важно не целое, важна не сумма только лишь, а важны элементы. Ибо у духа есть одно величайшее свойство, и, я думаю, вы все его поймёте, - его личностный характер. Дух - это не стихия. Сознание, мысль, творчество сконцентрированы вокруг магнитного полюса, который мы называем "я".

Один из основателей квантовой механики Эрвин Шредингер писал, что человек может забыть о своем прошлом, если под влиянием гипнотизёра у него из сознания убрали воспоминания. Он может переехать в другой город, он может изменить своё имя, он может многое изменить. Но это не убьёт его самого, потому что он-то сам остаётся,  вот это его "Я". И оно никогда не будет разрушено, даже тогда, говорит Шредингер, когда будет разрушено наше тело.

(конец первой стороны первой кассеты)

Это великий и важный факт и свойство ноосферы. Когда пытаются отбросить этот факт, то забывают о презумпции существования, о том, как говорил Бергсон, что надо ещё доказать: пусть докажут те, что душа исчезает. Тех фактов, которые мы имеем, недостаточно, и, наоборот, есть немало фактов, которые показывают иное.

Знаменитый американский психолог Уильям Джеймс проводил массу опытов, в которых ему удалось как-то соприкоснуться с сознанием умерших людей. Его отчеты были опубликованы. Этим занимались многие общества. Всё это происходило  в конце девятнадцатого и в двадцатом веке. Огромный материал здесь дала парапсихология. Всевозможные открытия и, в частности, одно из удивительных открытий, что дух действует в мире, не зная границ.

Мать может почувствовать трагедию или смерть своего сына, если с ним это случилось на другом конце земного шара, в то же почти мгновение. Воздействие духа на дух не экранируется ничем. Любые лучи, любые поля можно экранировать, но нельзя экранировать дух. Кстати, этим объясняется, почему происходит воздействие на расстоянии. Почему даже, как сейчас вот делают опыты там над людьми, вот я имею в виду Кашпировского. Казалось бы, нет его тут, это только изображение. Но на самом деле дух - он способный гипнотизёр. Кстати, что такое гипноз, никто не знает, но фактически это есть воздействие одного духа на другой. Причём воздействие самое парадоксальное. Хорошее ли, плохое ли, мы не будем сейчас решать. Я говорю о фактах.

Я сам присутствовал на экспериментах Мессинга. Какой бы он ни был, он одарённый был человек. При мне, я убежден, что это не фокус, с завязанными глазами он был способен найти вещь, которую спрятал другой человек. И это не было, как он сам потом признался, это не было фиксацией каких-то микродвижений, как его ассистенты в те старые времена поясняли. Я видел своими глазами, что он не брал за руку этого человека, что он сам с повязкой на глазах шёл по сцене и находил этот предмет. Значит, дух действует очень своеобразно, ему не нужны проводники, столь необходимые для движения, скажем, электрической энергии.

Таковы удивительные свойства духа. Нематериальность. Единство, особое единство. Сверхвременность. Потому что время внутри духа течет по-другому. Я объясню вам  простым примером. Когда вы сидите, ждёте чего-то, десять минут вам кажутся вечностью, - и наоборот. Есть восприятие духом времени, оно не соответствует объективной фиксации длительности времени.

Дух творит. Вы можете сказать, что творят и животные. Да, биосфера творит многое. И соты пчёл, и гнёзда птиц и многое другое. Но подумайте о том, можно ли называть это творчеством, когда инстинктивно, бессознательно, из поколения в поколение, тысячи лет, повторяя с неким автоматизмом движения своих отдалённых предков, бобры или пчёлы делают все эти движения? А человек создаёт то, чего не было. Любой из вас признает, что достоинство художника, и поэта, и писателя в том, что он создаёт небывалый мир, мир, которого не существовало. Даже если он пишет пейзажи реальные, даже если мы видим картину Рериха "Брахмапутра", то это не та Брахмапутра, которая была бы уловлена объективом фотоаппарата, а это таинственная река, преломленная через творческое воображение художника.

Только дух способен создавать фантомы, изобретать, склеивать, разрывать. Только дух может трепетать от красоты и величия. В конце концов, высшие проявления человеческого духа - в религиозном творчестве, в творчестве в искусстве, музыке, в любви, наконец. Это всё особенное и удивительное. И думать, что это мусор эволюции, что это можно отбросить, как нечто не заслуживающее внимания, значит не понимать закономерностей мира, не понимать, как в нём сберегается всё самое главное. Личность стоит на вершине. Она любит, она творит, она постигает, познаёт. И она не гибнет.

Те люди, которые с XVIII века пытались отбросить идею иммортализма, бессмертия, говорили, привожу слова врача Кабаниса: "Мозг производит дух, как желчь производится печенью". Но это лишено смысла. И желчь, и печень материальные вещи, которые можно увидеть и измерить. И в трупе всё это можно найти. А попробуй найди мысль! Можно увидеть все движения нейронов в голове, но никогда не увидеть самой мысли. Разве только что в фантастическом романе.

Далее. Когда человек открывает для себя свою сверхвременность, свою необычность, нам говорят: "Это бегство от жизни". И я, скажу вам откровенно, считаю главным и наиболее серьезным аргументом, направленным против идей иммортализма, бессмертия, - это нравственный упрёк. Нравственный упрёк заключается в том, что люди надеются на тот свет и поэтому не хотят ничего делать по-настоящему в этой жизни. Снижается их социальная активность,(возникает) позиция аутсайдера, позиция мещанина, позиция гедониста и так далее.

Справедливо ли такое обвинение? Я внимательно думал над этим, в течение многих лет наблюдая сотни, может быть, и тысячи людей как священник. И я в конце концов убедился, что это неверно. Это неверно потому, что как раз мысль о том, что человек трудится и в вечности отзовётся его дело, она, эта мысль, обогащает жизнь  по эту сторону черты смерти. Ведь тогда уже нельзя сказать, что всё поглотит жерло вечности, бесконечности и смерти.

Мы знаем то, что открывает нам Священное Писание. Оно говорит нам о невозможности для человека, - таковы слова апостола Павла, - по-настоящему представить и адекватно передать переживания потусторонние. Характерно, что и люди, описанные в книге "Life after life", или "Жизнь после жизни", не могли или с большим трудом подыскивали подходящие выражения, чтобы описать свой посмертный опыт.

Я обращаю внимание ваше, каждого из вас, кому приходилось читать Евангелие: ведь Христос там, подразумевая вечную жизнь, подразумевая бессмертие человека, почти никогда не описывает этого состояния. И почти всегда говорит лишь о том, что человек должен делать в посюстороннем бытие, здесь и теперь, на Земле. Значит, нам достаточно знать центральную практическую истину: что мы сеем в этой жизни, то будет прорастать в вечности. Эхом будет отдаваться в вечности. И это так ясно и так логично.

Иногда мне попадались люди, которые имели тяжёлые жизненные проблемы, внутренние, нравственные, всякие. И они пытались решить это, уехав из страны куда-то далеко. Но получая от них письма, я убеждался, что все проблемы остались с ними. Человек несёт их с собой. То же самое и смерть. Человек уносит в своём духе всё своё: и добро, и зло, и ничтожество, и величие. Естественно, ничтожество будет как бы перегорать, как бы отходить, как бы терять свой всякий смысл. Но что с тем человеком будет, вся жизнь которого погружена была во зло, который сеял зло, который жил этим ничтожеством и элементарными стихиями, элементарными потребностями? Вот всё это отрублено в одночасье, и он лишен возможностей. Он не развивал себя духовно. Все те, кто описаны у доктора Моуди, говорят: "Мы убеждены в бессмертии, но мы убеждены, что оно обязательно отражает в себе нашу жизнь,  два элемента - любовь и мудрость, познание".

Таким образом, учение о бессмертии является важным движущим фактором той ответственности, которую человек несет за себя, за других, за свои деяния, за свои слова и даже мысли. В человеке спрятаны, скрыты, закодированы как бы величайшие возможности, огромные, превосходящие вообще всю нашу земную жизнь. Поэтому раскрытие этих возможностей ожидается лишь в процессе бесконечной эволюции, бесконечного становления духа. А бесконечное становление здесь, на земле, невозможно.

Основатель экспериментальной психологии Фехнер говорил, что человек живёт вовсе не один раз, а три раза. Первый раз он живёт девять месяцев в утробе матери, он в одиночестве, и он спит. И тогда создаются его органы тела, те, которые принадлежат ещё биосфере. Потом он рождается, он переживает своё рождение, как смерть, вы понимаете, почему.