ведьма....

Февраль. Фонари как всегда утопают во тьме.
А в городе снег все такой же прозрачно-синий.
Ты чувствуешь слабость, но Мир вдруг отрезал: «Не смей!
Ты разве забыла, что ведьма должна быть сильной?»
Легла на ковер, потянулась, закрыла глаза.
. и так надоело во всем и всегда быть первой.
Гадала на принца, но Мир, усмехаясь, сказал:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть стервой?»
Полночи без снов, а с рассветом почти что без сил
Открыла глаза, ненавидя людей и утро.
Ты злилась на солнце, а Мир беззаботно спросил:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть мудрой?»
Дороги и тропы истоптаны черным котом.
А в городе дождь и промерзлая эта слякоть.
Шутила сквозь слезы, когда ты напомнил о том.
«Ты разве забыла, что ведьмы умеют плакать?»
©Саша Бес

О президентах и мозгах

О президентах и мозгах
Фандом: Герои
Пейринг: Ной Беннет/Сайлар
Рейтинг: PG-13
Саммари: у Сайлара своеобразные интересы
Жанр: типа юмор
Ворнинг: ООС, а чего еще ждать от сочетания пейринга и жанра?
Написано в подарок Таис афинской. С днем рождения!
Гэбриэль Грей ака Сайлар мрачно сидел на постели и не менее мрачно созерцал своего любовника. Точнее любовника, вот-вот готового стать таковым. Точнее, его трусы. Просторные. Семейные. В горошек. Синий.
Любовника звали Ной Беннет, и о том, как они с Сайларом дошли до жизни такой, можно было писать пьесу. В трех актах. И ни один из них не был половым. К обоюдному счастью. Беннет предпочитал вуайеризм в оптический прицел, а Сайлар трахать людям мОзги, причем как в прямом, так и в переносном смысле. Но случилось то, что случилось.
Три часа назад. Личный кабинет президента. Сердце Соединенных Штатов Америки. И труп президента вышеупомянутых штатов на полу.
Вокруг трупа стояла группа лиц в составе Артура Петрелли, Анжелы Петрелли, Нэйтана и Питера Петрелли (нет, они не женаты, нет, они не однофамильцы), Ноя Беннета, Клэр Беннет, Мэтта Паркмана, Сайлара и мистера Магглза и все они говорили одновременно. За последние десять минут единственно верные мысли высказывал мистер Магглз. Он просто тихо тявкал и тыкался мордочкой в ногу Сайлара.
Наконец всех перекричал Артур Петрелли.
- Сайлар, я всегда знал, что тебе не хватает мозгов, но не знал, что до такой степени! Вот нахрена тебе понадобились именно его мозги?
Сайлар мрачно зыркнул, но промолчал, потому что ответить на этот вопрос ему было нечего. Никакими способностями президент не обладал, а объяснять этой толпе Петрелли, что у него просто руки чесались посмотреть, что находится в голове президента, ему было малость влом. Особенно с учетом предполагаемой реакции. Особенно с учетом того, что в этой самой голове не оказалось ничего особенного.
Похоже, Мэтт эту мысль прочитал. И возмутился громче Артура.
- Сайлар, твою мать, если тебе так надо было узнать, что происходит у президента в голове, мог бы меня попросить! Не догадался, да? Придурок! Вызывай Гэбриэля!
- Зачем?
- Он умнее!
Сайлар решил обидеться.
- С чего ты так решил?!
- У него очки!
- И что?! Вон у Беннета тоже очки, а он меня до сих пор не убил!
- Не сказать, чтобы я не старался, - вежливо информировал его Беннет. - И если тебе так надо, могу попробовать прямо сейчас.
- А толку? - уныло протянула Клэр. - Тут хоть об стену убейся, потом встанешь и пойдешь. И самое поганое то, что через десять тысяч лет он останется единственным существом приблизительно моего возраста. Блин, я выйду замуж за динозавра!
- И родишь ему динозавриков, - язвительно вмешалась Анжела. - Но это будет через десять тысяч лет лет, а сейчас нужно что-то сделать с трупом президента США, иначе охрана решит, что это сделали русские, доложит вице, и будет у нас ядерная война. Я так старалась ее предотвратить!
- Больше всех старался я, - тихо сообщил Питер. Но его голос остался неуслышанным.
- Тихо! - внезапно гаркнул Нэйтан.
От неожиданности все замолкли.
- Вот так лучше. Хотелось бы напомнить, что нам надо решить два вопроса. Первый - что делать с трупом президента США? Второй - кто будет за него?
Сайлар открыл рот, но стоящий рядом Артур моментально зажал ему его рукой.
- Сайлар, даже не мечтай! Ты же и недели не выдержишь, бедную охрану будут находить во всех закоулках со вскрытыми черепушками. Слухи пойдут, что вместо президента у нас инопланетянин. Лучше всего с этим справится Нейтан.
- Согласен, - поспешно согласился с отцом Нейтан. - Опыт у меня есть, речи толкать умею, а Клэр будет моей секретаршей.
- Ну уж нет, - вмешался Беннет. - С президентом делайте что хотите, а Клэр должна сначала закончить колледж. Может, там она найдет свою любовь, и ей не придется выходить замуж за динозавра. Или к тому времени я найду способ его убить.
- Размечтался, - из-под ладони Артура задушенно прохрипел Сайлар. - Отпусти меня, старый хрыч. Ай! Ты что только что сделал?!
- Шлепнул тебя по заднице, - с готовностью и на всю комнату сообщил Артур.
Все замолкли. Видимо, шлепнуть Сайлара по заднице являлось более действенным средством установления тишины, чем любые призывы к таковой, чем Артур и воспользовался.
- Так, план действий следующий. Анджела, тебе придется срочно заснуть. Мэтт посмотрит, что тебе снится на тему нашего дела и скажет нам. И мы сделаем то, что нужно.
Последняя часть прозвучала как-то зловеще.
- Ладно, - неуверенно произнесла Анджела, - но куда я лягу?
Действительно, кушеток в личном кабинете не наблюдалось.
- На стол, - решительно сказал Сайлар. Сделал шаг вперед, подхватил Анджелу на руки, телекинетической волной очистил стол и осторожно положил ее на него. Анджела нежно улыбнулась и погладила его по щеке.
- Знаешь, я всегда жалела, что тебя родила другая женщина.
Сайлар промолчал. Сейчас было не время.
Артур подошел и взял Анджелу за руку.
- Спи.
Одно слово, и Анджела расслабилась и заснула. Над ней склонился Мэтт и прислушался. И с каждой секундой выражение его лица становилось все более... изумленным.
Это настораживало всю компанию. Учитывая, что Мэтт Паркман в свое время в чьих только мозгах телепатически не копался, ему уже ничего не должно было быть страшно, включая пристальное рассматривание эротических снов с одновременным участием Артура, Сайлара и мистера Магглза. Тем не менее во сне Анджелы, долженствующем принести ответ на поставленный вопрос "Кто станет следующим президентом Соединенных Штатов?" явно происходило что-то еще более страшное.
Ну не может же быть, что следующим президентом США должен стать мистер Путин? Потому что в этом случае у них всех большая проблема.
А уж какая проблема в этом случае у самих США...
Тут сон, наконец, закончился, и Анджела открыла глаза. А Мэтт закрыл, и на его упитанной физиономии было написано такое офигение, что Сайлар даже не стал язвить по поводу сбрасывания веса.
- Ну что? - напряженно поинтересовался Артур.
Мэтт сглотнул.
- Значит, так. Президентом действительно будет Нэйтан, причем вполне официально. А вот что делать с нынешним...
- Мэтт, не стесняйся, - ехидно встрял Питер. - Помнится мне, раньше ты не стеснялся...
- Вернемся к делу, - поспешно напомнил Беннет. - Мэтт, так что там с нынешним президентом?
- Такое дело... Провернуть все необходимое мы сможем только при одном условии...
- Ну?
- Это не я придумал, это было во сне Анджелы...
- НУ?!!!
- Короче, Сайлар и Ной должны переспать.
- Чеееееееееее???
- Чеееееееееее???
Впервые в жизни Сайлар и Ной Беннет полностью сошлись во мнении. К сожалению для обоих, остальные это мнение не разделяли. Более того, никого совершенно не интересовало, каким образом секс двоих мужиков может привести к благополучному разрешению ситуации. И более того, судя по решительному виду Артура и Нэйтана, их обоих готовы были уложить друг на друга прямо в кабинете.
В результате Артур сунул Беннету ключи от своей квартирки на двести квадратных метров в одном из неприметных небоскребов Вашингтона и велел брать Сайлара за руку и волочь хоть силой. Сайлар, до сих пор пребывавший в состоянии некоторого офигения, то есть аффекта, от ситуации в целом, позволил себя увести. И вот теперь он сидел на огромной, как аэродром, постели, прижав колени к груди и наблюдая за ходящим взад-вперед по спальне Ноем Беннетом. В семейных трусах и очках.
Наконец тому надоело ходить, он на мгновение застыл на месте, потом резко повернулся к Сайлару и решительно произнес:
- Так, надо это сделать. Снимай трусы и ложись.
Через пять секунд презрительного взгляда Сайлар издевательски протянул:
- Сам снимай.
Это оказалось фатальной ошибкой. Беннет прыгнул...
Через пять минут дикой возни...
- Да не с меня же, идиот!
- А с кого?
- А на ком у нас трусы в горошек? Это тебе жена купила?
- Заткнись, придурок. Сам купил. А тебе не иначе как подарили, потому что представить тебя в черных шелковых трусах я не мог и в страшном сне!
- А ты что, представлял меня в трусах? Извращенец!
- Нет, без трусов! Зато в черном мешке!
- Полный извращенец! Надо посмотреть, что еще у тебя в мозгах творится!
- Ничего я не полный! И я тебя к своим мозгам на пушечный выстрел не подпущу. На тот самый, что запульну тебе в башку!
- Ладно, согласен, по сравнению с Мэттом ты не полный. А кто у вас был сверху?
- Я. Так, стоп, ты чего, интересуешься моей сексуальной жизнью?
- Нет, не интересуюсь, но к сожалению, на данный момент твоя сексуальная жизнь - это я! Так что будь любезен проявить ко мне больше интереса... Ой, ты уже... Ой, как много...
- Сайлар.
- Что?
- Заткнись. Я пытаюсь тебя целовать, если ты не заметил.
- Тебя не заметишь. Навалился, как бульдозер...
- А тебе что, есть с чем сравнивать в плане бульдозера? И ты еще орал, что это я извращенец...
- Ну хватит. Какого черта я вообще должен все это терпеть?
- Такого, что тебе приспичило залезть в мозги нашему президенту, после чего они стали непригодны к употреблению. Поэтому ложись на спину, раздвигай ноги и думай о Белом доме!
- Ты сначала трусы сними. Как минимум с меня. Не так же резко, блин! И свои тоже. И убери их с глаз моих. Лучше всего под кровать и там забыть. А вот руки можешь не убирать. И оттуда тоже...
Через три часа, лениво.
- Ной, включи телевизор.
Беннет послушно потянулся за пультом. Вспыхнул экран во всю стену. С экрана вещал Нэйтан Петрелли.
- В связи с атакой инопланетян и гибелью президента я беру на себя обязанности главы государства и приму немедленные меры к тому, чтобы население не пострадало...
Дальнейшее Сайлар выслушал с открытым ртом. Инопланетянином его еще не обзывали. Беннет обхватил его за шею.
- Знаешь, когда ты открываешь рот, это так эротично. И даже почти не хочется заткнуть тебе его твоими же трусами...
- Извращенец!
- Ну этот факт мы уже установили. Три раза, если мне память не изменяет. Сейчас установим в четвертый.
- Ты сексуальный маньяк!
- Нет, это ты у нас маньяк. Но очень сексуальный.
- Ты правда так думаешь?
- Я тебе сейчас докажу. Вообще твои ноги лучше всего смотрятся на моих плечах.
- Ай, ой, осторожнее. Еще раз так сделаешь, будешь носить меня на руках, потому что ходить я не смогу.
- Да не вопрос. Кстати, я понял, зачем нам нужно было переспать.
- Зачем?
- Чтобы семейка Петрелли разобралась с этим без нас. И теперь мы имеем президента Петрелли. Кошмар, ты не находишь?
Сайлар ухмыльнулся.
- Нахожу. Ты знаешь, Ной, кажется у меня появился вкус, то есть интерес к президентским мозгам...
Звуки жарких поцелуев. Занавес.
У Таис же спертый кадр)

Смешная снежинка. Сказка.

Смешная Снежинка родилась на небе: все снежинки испокон веков рождаются на небе. Едва родившись, Смешная Снежинка начала падать: все снежинки испокон веков падают - и в этом их жизнь. А может быть, не только их жизнь, но и наша с вами - как знать...
Смешная Снежинка падала и мечтала. Мечтала она вслух и приблизительно так:
- Вот сейчас я пролечу мимо этого облачка, потом - мимо того облачка, а потом ещё немножко пролечу - и тогда уже буду видна с земли. Ой, что там начнётся!.. Все станут задирать головы к небу и смотреть на меня. Интересно, какая я?
Тут Смешная Снежинка скосила глаза, чтобы посмотреть на себя со стороны.
- Красивая я, - решила она. - У меня шесть таких симпатичных лепесточков - и на каждом из них ещё по шесть симпатичных лепесточков... так что я получаюсь совсем как звёздочка! Даже, пожалуй, получше, чем звёздочка. Нет, просто гораздо лучше, чем звёздочка! Во-первых, у звёздочки только пять лепестков, а во-вторых, на этих её пяти лепестках никаких других лепестков уже нет. А на моих есть, причём шесть! Вот.
И Смешная Снежинка полетела быстрее, чтобы все скорее её увидели: не пропадать же такой красоте! А на лету она всё ещё продолжала разглядывать себя и восхищаться. Просто ужас, что приключится внизу, когда её наконец увидят... на всех дорогах, конечно, сразу начнутся аварии: никто ведь ни на что больше не станет смотреть - только на неё одну все и станут смотреть! Тогда все поезда сойдут с рельсов, и все машины столкнутся, и все пешеходы споткнутся и свалятся в кучу, а она будет медленно-премедленно уже падать и как бы не обращать ни на кого ни ма-лей-ше-го внимания.
Вдруг Смешная Снежинка справа от себя услышала маленькую чью-то песенку, и пришлось ей прекратить на некоторое время мечтать. Потому что она взглянула туда, где была песенка, и - ужаснулась: оказалось, что совсем близко от неё падала ещё одна снежинка. И какая!.. Смешная Снежинка просто обомлела: у соседки было тоже шесть лепестков и на каждом из них - ещё по шесть, но не простых... а узорных. А самое страшное, что на этих шести лепестках у другой снежинки было ещё по шесть - совсем крохотных!
«Ничего похожего у меня нет!» - с отчаяньем подумала Смешная Снежинка и поспешно огляделась вокруг. Оказалось, что в небе полным-полно снежинок: кроме неё и соседки, падало на землю, медленно кружась, Многое Множество менее красивых, таких же красивых и ещё более красивых! «В такой толпе меня не ровён час никто и не заметит, - сказала себе наша Снежинка, и жизнь показалась ей совсем грустной. - Надо падать быстрее, надо опередить всех, чтобы меня первой увидели и мною одной залюбовались».
Она собрала все свои силы и бросилась вниз - да так стремительно, что у самой дух захватило. По обеим сторонам от неё мелькали снежинки: одна с почтением уступала ей дорогу, другая бросалась в сторону, третья толкалась, четвёртая нарочно закрывала путь...
Смешная Снежинка не успевала уже сосчитать, сколько у кого лепестков, и рассмотреть, какие это лепестки, тоже не успевала: она обгоняла всех, всех, всех. Вот позади уже облачко, вот и второе позади... ах, как много ещё снежинок внизу - разве стольких сразу обгонишь? А снежинки кружились в хороводах, переговаривались, пели... до чего же весело им было! Но Смешную Снежинку их веселье не веселило: она падала вниз с немыслимой скоростью. В конце концов, ей действительно удалось обогнать всех и остаться одной.
Только теперь Смешная Снежинка перевела дух и полетела медленнее: нельзя было сваливаться на город, как сумасшедшей! Следовало всё-таки сохранять какое никакое достоинство, падая с неба! Да вот беда: от такого стремительного полета она вся взмокла и почувствовала, как... как тает, становясь всё меньше, меньше, меньше. «Что же это я наделала с собой!» - хотела было опомниться она, но опомниться уже не успела, потому что из снежинки превратилась в Капельку Чистой Воды.
... малыш в синем капюшоне поднял кверху тёмные глаза - и глаза его посветлели, потому что увидели много-много белых точек в небе.
- Сне-е-е-е-ег! - радостно закричал Малыш в Синем Капюшоне, - и другие малыши в разных капюшонах подхватили его крик:
- Сне-е-е-е-ег!..
«Снег? - с недоумением подумала Капелька Чистой Воды. - А ведь и я была!.. Из снега получаются замечательно высокие сугробы - и Многое Множество малышей в разных капюшонах берёт тогда свои санки и катается с гор. Как, наверное, это всё-таки прекрасно - быть снегом!» О, теперь это была уже не Смешная Снежинка - это была мудрая Капелька Чистой Воды, которая прожила почти целую жизнь. И, улыбнувшись тому, как глупо и быстро прожила она эту жизнь, Капелька Чистой Воды тихонько скользнула в ещё не успевшую замерзнуть землю - скользнула вместе со всеми своими хорошими мыслями, которые всё-таки успела додумать до конца.
Евгений Клюев.

Friedrich Schiller, „Der Ring des Polykrates“

Где-то читала что-то вроде анекдота об Альберте Эйнштейне. У него были кошка и котёнок. И вот однажды к Эйнштейну приходит кто-то в гости и видит в стене два круглых отверстия - одно маленькое, а второе побольше. «Что это такое»? - спрашивает гость. - «А это чтобы кошки ходили туда-сюда», - отвечает Эйнштейн. -  «Не хватило бы одного отверстия, большего?» - «Мне это в голову не приходило», - отвечает гений.

Даже не подумала, что для фонетики можно взять балладу на полстранички. Никогда не ищу лёгких путей. (С другой стороны, несомненно, обезьяна более находчива и изобретательна, чем я: свалившаяся за шкаф ложка всегда повергает меня в ступор - как же её достать? Хотя: если бы вместо ложки упал банан или ещё какой-нибудь фрукт, а я была бы голодной после лекций, это стимулировало бы мои творческие способности.) Мне интересно содержание, поэтому я отыскала балладу Шиллера «Der Ring des Polykrates» на две страницы. Которые нужно выучить наизусть.

 

Der Ring des Polykrates

 

Er stand auf seines Daches Zinnen,

Er schaute mit vergnügten Sinnen

Auf das beherrschte Samos hin.

„Dies alles ist mir untertänig“,

Begann er zu Ägyptens König,

„Gestehe, dass ich glücklich bin“.

 

„Du hast der Götter Gunst erfahren!

Die vormals deinesgleichen waren,

Sie zwingt jetzt deines Zepters Macht.

Doch einer lebt noch, sich zu rächen;

Dich kann mein Mund nicht glücklich sprechen,

Solang des Feindes Auge wacht“.

 

Und eh der König noch geendet,

Da stellt sich von Milet gesendet,

Ein Bote dem Tyrannen dar:

„Lass, Herr, des Opfers Düfte steigen,

Und mit des Lorbeers muntern Zweigen

Bekranze dir dein festlich Haar!

 

Getroffen sank dein Feind vom Speere,

Mich sendet mit der frohen Märe

Dein treuer Feldherr Polydor“.

Und nimmt aus einem schwarzen Becken,

Noch blutig, zu der beiden Schrecken,

Ein wohl bekanntes Haupt hervor.

 

Der König tritt zurück mit Grauen.

„Doch warn ich dich, dem Glück zu trauen“,

Versetzt er mit besorgtem Blick.

„Bedenk auf ungetreuen Wellen,

Wie leicht kann sie der Sturm zerschellen,

Schwimmt deiner Flotte zweifeld Glück“.

 

Und eh er noch das Wort gesprochen,

Hat ihn der Jubel unterbrochen,

Der von der Reede jauchzend schallt.

Mit fremden Schätzen reich beladen,

Kehrt zu den heimischen Gestaden

Der Schiffe mastenreicher Wald.

 

Der königliche Gast erstaunet:

„Dein Glück ist heute gut gelaunet,

Doch fürchte seinen Unbestand!

Der Kreter waffenkundge Scharen

Bedräuen dich mit Kriegsgefahren;

Schon nahe sind sie diesem Strand“.

 

Und eh ihm noch das Wort entfallen,

Da sieht man's von den Schiffen wallen,

Und tausend Stimmen rufen: „Sieg!

Von Feindesnot sind wir befreiet,

Die Kreter hat der Sturm zerstreuet,

Vorbei, geendet ist der Krieg“!

 

Das hört der Gastfreund mit Entsetzen:

„Führwahr, ich muss dich glücklich schätzen,

Doch“, spricht er, „zittr' ich für dein Heil,

Mir grauet vor der Götter Neide:

Des Lebens ungemischte Freude

Ward keinem Irdischen zuteil.

 

Auch mir ist alles wohl geraten,

Bei allen meinen Herrschertaten

Begleitet mich des Himmels Huld;

Doch hatt ich einen teuren Erben,

Den nahm mir Gott, ich sah in sterben,

Dem Glück bezahlt ich meine Schuld.

 

Drum, willst du dich vor Leid bewahren,

So flehe zu den Unsichtbaren,

Dass sie zum Glück den Schmerz verleihn.

Noch keinen sah ich fröhlich enden,

Auf den mit immer vollen Händen

Die Götter ihre Gaben streun.

 

Und wenn's die Götter nicht gewähren,

So acht auf eines Freundes Lehren

Und rufe selbst das Unglück her,

Und was von allen deinen Schätzen

Dein Herz am höchsten mag ergetzen,

Das nimm und wirf's in dieses Meer“!

 

Und jener spricht, von Furcht beweget:

„Von allem, was die Insel heget,

Ist dieser Ring mein höchstes Gut.

Ihn will ich den Erinnen weihen,

Ob sie mein Glück mir dann verzeihen“,

Und wirft das Kleinod in die Flut.

 

Und bei des nächsten Morgens Lichte,

Da tritt mit fröhlichem Gesichte

Ein Fischer vor den Fürsten hin:

„Herr, diesen Fisch hab ich gefangen,

Wie keiner noch ins Netz gegangen,

Dir zum Geschenke bring ich ihn“.

 

Und als der Koch den Fisch zerteilet,

Kommt er bestürzt herbeigeeilet

Und ruft mit hocherstauntem Blick:

„Sieh, Herr, den Ring, den du getragen,

Ihn fand ich in des Fisches Magen,

O, ohne Grenzen ist dein Glück“!

 

Hier wendet sich der Gast mit Grausen:

„So kann ich hier nicht ferner hausen,

Mein Freund kannst du nicht weiter sein.

Die Götter wollen dein Verderben,

Fort eil ich, nicht mit dir zu sterben“.

Und sprach's und schiffte schnell sich ein.

 

Поликратов перстень (Перевод В. Жуковского)

На кровле он стоял высоко

И на Самос богатый око

С весельем гордым преклонял.

«Сколь щедро взыскан я богами!

Сколь счастлив я между царями!» -

Царю Египта он сказал.

 

«Тебе благоприятны боги;

Они к твоим врагам лишь строги

И всех их предали тебе;

Но жив один, опасный мститель;

Пока он дышит. победитель,

Не доверяй своей судьбе».

 

Еще не кончил он ответа,

Как из союзного Милета

Явился присланный гонец:

«Победой ты украшен новой;

Да обовьет опять лавровый

Главу властителя венец;

 

Твой враг постигнут строгой местью,

Меня послал к вам с этой вестью

Наш полководец Полидор».

Рука гонца сосуд держала;

В сосуде голова лежала;

Врага узнал в ней царский взор.

 

И гость воскликнул с содроганьем:

«Страшись! Судьба очарованьем

Тебя к погибели влечет.

Неверные морские волны

Обломков корабельных полны;

Еще не в пристани твой флот».

 

Еще слова его звучали.

А клики брег уж оглашали,

Народ на пристани кипел;

И в пристань, царь морей крылатый,

Дарами дальних стран богатый,

Флот торжествующий влетел.

 

И гость, увидя то, бледнеет.

«Тебе Фортуна благодеет.

Но ты не верь, здесь хитрый ков,

Здесь тайная погибель скрыта:

Разбойники морские Крита

От здешних близко берегов».

 

И только выронил он слово,

Гонец вбегает с вестью новой:

«Победа, царь! Судьбе хвала!

Мы торжествуем над врагами:

Флот Критский истреблен богами:

Его их буря пожрала».

 

Испуган гость нежданной вестью.

«Ты счастлив; но Судьбины лестью

Такое счастье мнится мне:

Здесь вечны блага не бывали,

И никогда нам без печали

Не доставалися оне.

 

И мне все в жизни улыбалось;

Неизменяемо, казалось,

Я Силой вышней был храним;

Все блага прочил я для сына.

Его, его взяла Судьбина;

Я долг мой сыном заплатил.

 

Чтоб верной избежать напасти,

Моли невидимые Власти

Подлить печали в твой фиал.

Судьба и в милостях мздоимец:

Какой, какой ее любимец

Свой век не бедственно кончал?

 

Когда ж в несчастье Рок откажет,

Исполни то, что друг твой скажет:

Ты призови несчастье сам.

Твои сокровища несметны:

Из них скорей, как дар заветный,

Отдай любимое богам».

 

Он гостю внемлет с содроганьем:

«Моим избранным достояньем

Доныне этот перстень был;

Но я готов Властям незримым

Добром пожертвовать любимым!»

И перстень в море он пустил.

 

Наутро, только луч денницы

Озолотил верхи столицы,

К царю является рыбарь:

«Я рыбу, пойманную мною,

Чудовище величиною,

Тебе принес в подарок, царь!»

 

Царь изъявил благоволенье.

Вдруг царский повар в исступленье

С нежданной вестию бежит:

«Найден твой перстень драгоценный,

Огромной рыбой поглощенный,

Он в ней ножом моим открыт».

 

Тут гость, как пораженный громом,

Сказал: «Беда над этим домом!

Нельзя мне другом быть твоим;

На смерть ты обречен Судьбою:

Бегу, чтоб здесь не пасть с тобою.»

Сказал и разлучился с ним.

 

Мне стало интересно: а что же случилось с Поликратом? Открываю книгу Михаила Леоновича Гаспарова «Занимательная Греция».

Поликрата постигла страшная смерть. Его пригласил в гости якобы для заключения тайного союза против царя персидский наместник Оройт. А дочери Поликрата приснился страшный сон: как будто отец между небом и землёй, и его опаляет Солнце, а Зевс омывает, - и она умоляла его не ехать. Естественно, Поликрат не стал слушать бабьи бредни. «Оройт казнил Поликрата такой жестокой казнью, что греческие историки не решились её описать. Труп его был распят на кресте, и под солнечными лучами из него выступала влага, а Зевсовы дожди смывали с него пыль.

А Поликратов перстень пятьсот лет спустя показывали в коллекции римского императора Августа. Времена были другие, и он казался в ней одним из самых простых и дешёвых».

На самом деле, перстень был изумрудный, в золотой оправе с печатью красивой резьбы. Примечательно, что самой большой ценностью для царя было это сокровище. Так же, как и в «Песни о нибелунгах». Готовность Авраама принести в жертву Исаака. Иеффай в Ветхом Завете пообещал отдать Богу первое, что увидит по возвращении домой; и это оказалась его дочь. Почему ценен не человек, а какая-то идея? Недавно осознала, что для меня тоже какая-то идея может быть важнее человека. Это же неправильно. И мысль о сокровище, которое говорит о драгоценности, о чём-то духовном, чего мы не понимаем: сокровище нетленное на небесах; жемчужина, ради которой продаётся всё с великой радостью, что нашёл её; золото, ладан и смирна, как дар волхвов младенцу Христу.

Поликрат отказывается от самого дорогого для него, и отправляется далеко в море на корабле, - чтобы там выбросить перстень. Ради чего? Что это за формулировка: «жизнь удалась»?

И ещё интересно отношение к дружбе. Этого нет в стихотворении: египетский царь Амасис пишет Поликрату: «А я отныне порываю с тобой дружбу, чтобы не терзаться, видя, как будет страдать друг, которому я бессилен помочь». Одиночество несомненно.
 

Мама-кривые руки

Мыла ребенка в раковине. Не уследила, ребенок - бамц и затылком об раковину каааак ударится.
Слезы, конечно. Успокоила, покормила. Она быстренько отрубилась и уснула. Дело шло ко сну, так что ее быстрое засыпание меня не удивило.
Педиатр не отвечает пока.
Сижу и думаю. Само пройдет или за дохтуром бежать?